Лекции, посвященные жизни и творчеству Александра Александровича Бестужева-Марлинского

В ноябре в Центрах Социального обслуживания г. Павловска состоялись лекции, посвященные жизни и творчеству Александра Александровича Бестужева-Марлинского, известного русского писателя, поэта и декабриста.

Его называли «первым русским романтиком», и не только его творчество, но и его жизнь и смерть подтвердили это.

Александр Александрович Бестужев родился 3 ноября 1797 года в Санкт-Петербурге в семье дворянина Александра Федосеевича Бестужева и Прасковьи Михайловны. Семья считалась необычной – жена Александра Федосеевича никаких дворянских корней не имела и была простой девушкой-мещанкой, выходившей его после тяжёлого ранения. Хотя род Бестужевых считался одним из самых древних в России, и многие его представители занимали самые высокие должности в государстве (можно вспомнить хотя бы Алексея Петровича Бестужева, который был канцлером при Елизавете Петровне), эта семья Бестужевых не считалась знатной — современники запомнили их скорее потомственными интеллектуалами и свободолюбцами.

В 1816 году Александр Бестужев вступил юнкером в Лейб-гвардии Драгунский полк, где он и проявил интерес к литературе. Тогда и появился его псевдоним – Марлинский, так как полк стоял близ Петергофа в Марли. Здесь и началась литературная деятельность Бестужева: в 1818 году он дебютировал в печати переводами стихотворных и исторических сочинений, а затем и критическими статьями.

Вместе с Рылеевым он издает альманах «Полярная звезда», где печатались ведущие русские поэты и писатели. Альманах этот обсуждался почти во всех российских печатных изданиях, о нем говорили в разных слоях общества, и его издатели сразу оказались на одной ведущих позиций в русской литературе.

Но вместе с пытливым умом отец привил детям и обостренное чувство справедливости — попав в учебные заведения, все пятеро сыновей примкнули к возникшим после Отечественной войны 1812 года тайным обществам. Члены тайных обществ (чаще всего — вернувшиеся из заграничного похода офицеры) намеревались ограничить власть царя и отменить крепостное право. Активнее всех в заговоре участвовали старшие сыновья Бестужева, Николай и Александр.

14 декабря 1825 года Александр Бестужев лично вывел полк Московской лейб-гвардии на Сенатскую площадь; он же участвовал в покушении на генерала-майора Фредерикса, пытавшегося остановить бунт. Но он достаточно быстро осознал провал планов декабристов и приказал полку не оказывать сопротивление, а наутро после поражения лично явился к Николаю I с повинной. Ходили слухи, что после этого разговора новоявленный император Николай заявил, что он «никогда не слыхал столько правды». Явка с повинной и прямота в общении с государем помогли смягчить приговор - Александра Бестужева сослали в Якутск на 15 лет, но освободили от каторжных работ, разрешили писать и даже публиковать одобренные цензурой произведения.

Он попал в совершенно новый для него край, в котором всё было для него все было необычно – и природа, и нравы местных жителей. Он обратился к поэзии якутского народа, чьи сказки, предания и поверья ни разу еще не звучали в русской поэзии. Он впервые ввел якутскую тематику в русскую литературу.

Его очаровала и якутская природа с «ее девственной красотой», как писал он сам. Его восхищала красавица река Лена с её безбрежными весенними разливами, картинными берегами, вдоль которых бесконечной лентой тянутся причудливые громады гор. Он написал стихотворение «Шебутуй», посвященное водопаду Станового хребта.

Но скудный быт и оторванность от мира истощили его творческие силы. И тогда Марлинский решил рискнуть и подал прошение принять его обратно в армию в должности простого рядового. Вскоре прошение Александра было удовлетворено. И летом 29-го года, через пять лет ссылки, Бестужев отправился на Кавказ. Тогда Александр ещё не знал, что вместе с его переводом, на Кавказ отправили письмо с волей государя, где было указано, что Александра Бестужева нельзя ни в коем случае представлять к повышению в звании или к наградам, однако непременно доносить в Петербург о любом отличии или проступке по службе указанного рядового.

В Дербенте Бестужев был зачислен в состав 1-й роты Дербентского гарнизонного батальона, где он 4-е года тянул тяжкую и безрадостную солдатскую лямку, буквально грезя о кровавом сраженье. Александр не скрывал своего разочарованья службой: «Истлевая в гарнизоне, могу ли я загладить минувшее? А я и полумертвый готов был бы отправиться в поход, так сильно во мне желание искупить кровью прежний проступок».

«Мы вьем из песка веревку», — писал он братьям в Сибирь, с грустью подмечая, как офицеры и солдаты постоянно пьют водку, а командир батальона придирается к любой мелочи, наказывая декабриста за участие в восстании. Хорошо еще начальство не запрещало ему иногда оставлять службу, потому что бежать все равно было некуда. Для борьбы с приступами грусти Марлинский часто уезжал в горы, где наслаждался природой и общался с жителями маленьких аулов и городов. Писатель изучал местные языки, покупал традиционную одежду и временами прикидывался местным жителем, бродя по округе в обличье горца. Местные жители прозвали его «Искандер-бек». Полученные знания он использовал в литературных целях — его рассказы «Аммалат-бек», «Мулла-нур» и этнографические записки завоевали популярность в Петербурге. Именно Марлинский, а не Лермонтов или Толстой первым открыл русской элите красоту и самобытность Кавказа. Собрание сочинений, изданное в 1832 году, сделало его модным писателем: его рассказы читали все, а произведения обсуждали ведущие литературные критики.

Избавившись от прежней приторности и витиеватости стиля, Марлинский вышел на пик своей писательской карьеры. В 1830-х годах Марлинского называли «Пушкиным прозы», гением первого разряда, не имеющим соперников в литературе. Причина этого необыкновенного успеха заключалась в том, что Марлинский был первым русским романистом, который взялся за изображение жизни русского общества, выводил в своих повестях обыкновенных русских людей, давал описания русской природы и при этом выражался особенным, чрезвычайно цветистым языком. Все эти свойства его произведений были в нашей тогдашней литературе совершенной новостью и производили впечатление тем более сильное, что русская публика, действительно, ничего лучшего ещё и не читала, так как повести Пушкина и Гоголя появились позже.

7 июня 1837 года Бестужев погиб в бою у мыса Адлер на Черном море.

Но даже смерть его обросла легендой. Тело Бестужева-Марлинского не было найдено, а потому никто не поверил в его гибель. Появились очевидцы, утверждающие, что он, переодевшись в местную одежду, скрылся с поля боя, чтобы жить среди полюбившихся ему гор. Говорили, что он или собрал в Лазистане шайку разбойников, или живет отшельников в горах, навещаемый лишь верным другом, который поклялся хранить его тайну. Еще говорили, что его видели рядом с имамом Шамилем, что Бестужев его друг и советник, а кто-то вообще утверждал, будто Шамиль – это сам Марлинский, сменивший имя и так продолживший свою борьбу.

Из всех этих версий можно выбирать любую – но достоверно известно лить то, что Бестужев пропал на мысе Адлер, где на месте его предполагаемой гибели ему установлен памятник, а вокруг разбит сквер его имени.
Время жестоко обошлось с его литературным наследием: произведения Пушкина, Лермонтова и Толстого затмили прозу литературного первопроходца Кавказа. По словам Белинского, Бестужев «пролетел в литературе ярким метеором, который на минуту ослепил всем глаза и — исчез без следа...».

Но в рецензии 1847 г. на собрание сочинений Бестужева Белинский поправил свой суровый приговор: «...Марлинский навсегда останется замечательным лицом в истории русской литературы... Его сочинения останутся навсегда любопытным памятником той литературной эпохи, которая так резко отразилась в них». 

Елена Зверева